Безымянный раб - Страница 11

Сознание плыло во тьме. Голодный, алчный мрак, пытающийся растворить в себе саму основу души, засасывал Ярослава. В этой темнице не было времени. Само это понятие отсутствовало, как отсутствовало тело. Вяло текли тени мыслей. Неожиданно окружающий мрак прорезал тонкий лучик света. Он становился все более уверенным. Вдруг стены темницы начали вытягиваться в трубу. И вот сознание уже несется по тоннелю, освещенному ярким светом в его дальнем конце. Скорость нарастает, и конец тоннеля приближается. Проходят какие-то мгновения, и яркий свет затапливает все вокруг…

Сухой кашель сотрясал грудь. Что-то твердое упиралось в грудину, чьи-то руки ритмично давили на спину. Подбородок оказался измазан чем-то липким. Во рту невообразимо гадко. Общее состояние организма характеризовалось одним словом — мерзкое. Глаза застилала мутная пелена, прерываемая мелкими золотистыми черточками. Слух уловил знакомую речь.

— Сильней дави! Резче, резче! Кашляет — значит, жив. Второму не так повезло.

Голос был явно женский. Рядом раздавался истеричный плач и чей-то успокаивающий бубнеж. Давление на спину прекратилось. Чьи-то сильные и, похоже, мужские руки помогли сесть. Ярослав открыл глаза. Перед ним на коленях стояла симпатичная черноволосая девушка с красиво вздымающей тонкий свитерок грудью (это Ярослав заметил, даже находясь в столь плачевном состоянии!) и участливо смотрела на него. Повернув голову, он увидел державшего его парня.

— Оклемался? — Голос был сухой, немного напряженный. — Встать сможешь?

— Да. Наверно. Не знаю…

— Ничего. Попытайся. Мы тебе поможем.

Парень схватил его за одну руку, черноволосая — за другую. Резкий рывок, и он на ногах. Ощутимо покачивало, но Ярослав устоял. Добровольные помощники осторожно отпустили руки.

— Ничего. Спасибо. Я сам… — Ярослав сделал осторожный шажок. Поташнивало, и немного кружилась голова, но жить можно.

Поискал взглядом источник шума — невдалеке горько плакала девчонка лет восемнадцати. Лицо закрыто обесцвеченными волосами. Плечи мелко вздрагивают. Рядом, приобняв ее, стояла другая девушка, именно ее голос успокаивающе бубнил. Хотя было заметно, что успокоение требовалось и ей самой. Та, что успокаивала, была, видимо для разнообразия, окрашена в рыжий цвет. Она подняла глаза на Ярослава и тут же их опустила. Кончики ушей покраснели.

Все это происходило на фоне покореженного автобуса. Рядом с передним колесом лежал второй невольный участник обряда. Он был весь буквально залит кровью. Глаза закрыты, не дышит. Рошаг лежал неподалеку. Только в этой мертвой груде уже нельзя было узнать гордого и жестокого мучителя. Поджав под себя лапы, он вытянулся стрункой, словно тянулся к чему-то, только шея была сдвинута в сторону. Ранее казавшаяся непробиваемой шкура мешком висела на скелете. Тут и там сквозь прорехи сверкали белизной кости. Вокруг тела расплывалось темное пятно.

Монстр лежал на очищенной от пыли и камней площадке. Темно-серая скала когда-то была идеально ровной, но сейчас ее покрывала сетка мелких трещин. Большинство из них было пропитано кровью. От покрывавших землю линий сохранилось несколько знаков, словно вплавленных в скалу. Но оставалось стойкое ощущение незавершенности системы. Это будило в душе смутное беспокойство… Кто-то толкнул Ярослава в плечо.

— На, утрись. — Парень протягивал ему тряпку, бывшую когда-то белой рубашкой.

Ярослав перевел взгляд на себя. Он был точно броней покрыт засохшей кровью. Ощупал лицо. М-да, с лицом то же самое. Неожиданно от всего пережитого задрожали колени, через мгновение колотило уже все тело. Стараясь взять себя в руки, он молча схватил протянутую тряпку и принялся оттирать стягивающую лицо грязь.

— Да ты не лицо оттирай-то! — мрачно хмыкнул парень.

Недоумевающий Ярослав снова оглядел себя. Понимание пришло очень быстро. Если бы не корка грязи, то легко было бы заметить, как он залился краской стыда. Он был абсолютно гол. Руки рефлекторно прикрыли самое святое… Девчонки нервно захихикали. Даже плакса прекратила всхлипывать и неуверенно заулыбалась. Ярослав готов был провалиться сквозь землю, но опять выручил парень.

— Отойди за автобус и попробуй хоть немного оттереть кожу. Только осторожно, ты весь в ранах. Они подсохли, но кровь может пойти снова. Потом сооруди себе из этих тряпок какой-нибудь наряд. — Он протягивал ворох какого-то тряпья.

Приглядевшись, Ярослав узнал в некоторых из обрывков детали своей одежды. Память подсунула воспоминание о когтях твари, срывающей с него костюм и остальное. Благодарно кивнув, он зашел за автобус. Работы было непочатый край.

ГЛАВА 3

Ярослав оттер грязь и кровь относительно неплохо и поразительно быстро. Соорудил себе из обрывков одежды нечто с множеством узелков, но худо-бедно тело прикрывающее. Немного постоял, пытаясь оглядеться. Оказалось, что все они находились на горном плато, и сейчас он смотрел в сторону подножия. Внизу виднелось море колышущейся зелени с серыми проплешинами. Чуть дальше и левее просматривалось нечто голубое, похожее на реку. Правее полоса зелени упиралась в горы далеко не хилой высоты. Вдали также темнели горы. Повертев головой, Ярослав понял, что их гора все же самая высокая. Она просто исполин. Площадка, на которой проходил обряд, была вовсе не на самой вершине, как показалось вначале. Истинная вершина подпирала само небо. У нее был запоминающийся вид, вид сжатого кулака.

«Сжатый кулак, грозящий небу». — Ярослав поежился.